Дочь Блэка.-1 - -

— ДЖОРДАН!

— Хорошо, Джордж Уизли пока не послал Кинча, но все может быть. Квоффл снова у Кэти Белл, пас Алисии Спиннет, пас Рее Блэк. Неужели квоффл заминирован? Нет, Рея Блэк хватает его в правую руку и прорывается к воротам Когтеврана. Игра с вратарем… Жаль, гола нет! Ричард Томсон бросает квоффл своему нападающему Льюису. Кэти оттесняет Льюиса в сторону и берет квоффл в свои надежные руки. Пас Алисии Спиннет. Пас Рее Блэк. РЕЯ, НЕ УПУСТИ СВОЙ ШАНС! Бросок… ГОЛ! 10:0! Мы любим тебя, Гриффиндор!!!

Рея победно вскинула вверх кулак. Внизу ликовали болельщики Гриффиндора. Близнецы Уизли радостно вопили. И тут…

— Гарри Поттер и Чжоу Чанг устремляются к земле. Гарри, поднажми! Он догоняет когтевранку. Она уже позади. ЕСТЬ! ГРИФФИНДОР ПОБЕДИЛ! 160:0! По-другому и быть не могло! С вами был Ли Джордан, самый-самый комментатор. До встречи!

И он, отключив микрофон, выбежал на поле, туда, где уже прыгала единым клубком сборная Гриффиндора и куда один за другим приземлялись расстроенные когтевранцы.

Семеро игроков радостно кричали, Фред, Джордж и Кэти обнимали Рею, Анджелина и Алисия — Гарри. Потом ребята поменялись ролями. Рея смеялась от радости. Гарри смущенно улыбался. И тут на поле алой волной хлынули болельщики. Они подняли гриффиндорцев на руки и понесли к замку.

В тот вечер в гостиной Гриффиндора было очень весело. На праздничном столе, помимо весьма безобидных лакомств, можно было встретить и некоторые угощения от братьев Уизли. Так, к концу вечера, несколько человек пели оперными голосами «Боже, храни братьев Уизли», пара первокурсников щеголяла ярко-зелеными волосами (растущими, впрочем, из ушей), Ли Джордан был обладателем шевелюры длиной около шести ярдов, постепенно удлиняющейся. Но всех перещеголял Невилл Долгопупс, круглолицый однокурсник Гарри — его нос стал свиным пятачком, из ушей валил красный дым, а лицо приобрело синеватый оттенок. И вот это вот гениальное творение подпевало оперным голосом тем, кто исполнял новый вариант английского гимна.

Глава 11. Отец

Утром веселья заметно поубавилось.

Рея открыла глаза. Голова болела, хоть и не сильно. Сливочное пиво тоже может «довести до кондиции», если выпить не одну бутылку.

Рея мысленно погладила себя по голове за то, что предусмотрела такой случай — в ее наборе зельевара была пробирка с опохмелительным зельем.

Девушка осушила ее, с наслаждением чувствуя, как мозги становятся на место.

«Так, сегодня четырнадцатое», — подумала Рея. — «Значит, Стив должен быть уже в школе»

Рея приняла душ, оделась и спустилась в гостиную. Там играли в карты Фред и Джордж. Бодрые, как огурчики.

— Что, Рея? — сочувственно спросил Фред. — Наверное, голова болит?

— Нет, — усмехнулась Рея. — На этот случай у меня есть опохмелитель.

— Молодец! — похвалил Джордж. — А мы по старинке… иммунитетом.

И близнецы вместе с Реей рассмеялись.

Рея села сбоку стола и стала следить за игрой.

— Присоединяйся, — предложил Джордж.

— Нет, я не играю в карты, — ответила Рея. — Бабушка Маргарет не допускала азартных игр.

— Неужели твой дедушка проигрался? — спросил Фред с усмешкой.

— Нет, — пожала плечами Рея. — Просто бабушка Маргарет считала, что азарт и религия несовместимы. А нас учили быть религиозными. Вот так и получилось.

— Понятно, — кивнули близнецы.

И тут карты с оглушительным треском взорвались. Некоторое время в гостиной стояла тишина. Рея изумленно и ошарашено смотрела на покрытые копотью лица близнецов Уизли, которые еще больше походили на озорных чертят. А через две секунды гостиную огласил дружный, громкий и веселый смех.

Через полчаса гостиная начала заполняться. К Рее подошел Гарри и отозвал ее в сторонку.

— Рея, — прошептал он. — Сегодня в два часа ночи приходи в гостиную. Мы увидимся с Сириусом.

— Но как? — шепотом удивилась Рея. — Он ведь скрывается от Министерства.

— Через камин, — пояснил Гарри. — Я ничего пока не говорил Сириусу…

И тут к ним подошла Алисия.

— О чем шепчетесь, голубки? — спросила она, лукаво блеснув глазами.

— О звездах, — сказал Гарри и мечтательно поднял глаза к потолку.

Рея тихонько захихикала, а Алисия удивленно подняла брови.

В этот день Рея пыталась читать, но даже сведения из книг по черной магии вытесняла одна-единственная мысль.

«Вот он, момент истины», — думала Рея. — «Сегодня я увижу его. Правда ли я так на него похожа? А вдруг… вдруг он будет не рад меня видеть?»

В конце концов, Рея бросила чтение и решила найти Сторма. Это было весьма проблематично — ведь Стив слизеринец, а, значит, сейчас в гостиной Слизерина. А где она располагается, не говоря уже о пароле, она не знала.

Девушка вышла из гостиной, спустилась на первый этаж и… нос к носу столкнулась со Стивом. Вид у того был усталый и слегка болезненный.

— Как ты? — спросила его Рея.

— Лучше некуда, — улыбнулся Стив.

— Бедняжка, — Рея дотронулась до его щеки. — Хорошо хоть, что Дамблдор дает тебе это зелье. А то бы ты еще и себя рвал.

— Да уж. Каркаров об этом не заботился. Старый говнюк.

Рея хохотнула.

— Ладно, иди, отсыпайся, — сказала Рея. — Хотя нет, постой. Я хочу тебе кое-что сказать. Сегодня вечером я увижусь с отцом.

Глаза Стива округлились.

— Где?

— В гостиной. Он воспользуется камином.

— Он что, собирается прийти сюда?!

— Нет, я думаю, он частично перенесется, — сказала Рея. — Только поговорить.

— Тогда ладно. Волнуешься?

— Да, — призналась Рея.

— Все будет хорошо, — ободряюще улыбнулся Стив. — И ты, наконец, увидишь его. И он увидит тебя. И будете вы жить долго и счастливо.

Рея засмеялась.

— Спасибо, дядя. А теперь марш спать!

— Слушаюсь, моя леди! — Стив «взял под козырек» и направился в сторону подземелий.

«Бедный, бедный одинокий волк», — подумала Рея. — «Жаль, что в этом я не могу тебе помочь, Стив».

Рея сидела в гостиной как на иголках. Было уже двадцать минут второго, а в гостиной все еще сидели пятикурсники Дин Томас и Симус Финниган.

«Ну, шевелитесь!» — думала Рея. — «Двигайтесь! Вы ведь так хотите спать!»

И то ли Рее удалось внушение, то ли ребятам просто наскучило сидеть, но вскоре эти двое удалились.

В гостиной остались только Гарри, Рея и еще Рон, младший брат Фреда и Джорджа.

Рея сидела в кресле, развернутом в другую от камина сторону.

Положенные полчаса все сидели молча. Разговаривать не хотелось никому. И тут…

— Добрый вечер, — раздалось со стороны камина.

Голос был слегка хрипловатый, но довольно веселый.

Рея не повернула головы к камину, но по ее телу разлилась волна приятного тепла. Это был голос ее отца.

— Сириус! — воскликнули Рон и Гарри.

— Как дела? — спросил Сириус.

— Отлично, — ответили ребята.

И тут Рея решила все же показать себя и посмотреть на отца.

Она встала с кресла и повернулась к камину.

— А это…? — Сириус хотел спросить, но слова застряли у него в горле.

Он увидел перед собой…себя? Себя, но только давно, еще во время Хогвартса.

Тот же четкий подбородок, тот же контур лица, тот же прямой, типично блэковский нос, та же прядь, слегка небрежно спадающая на глаза, те же лукавые глаза…только темно-синие.

Рея тоже разглядывала лицо отца, отмечая необыкновенное сходство.

Но только у отца были черные глаза, и в них лежала неизгладимая тень. Тень боли и потери. Да еще лицо отца было очень худое, из-за чего скулы выступали гораздо резче, чем у Реи.

— Папа? — негромко произнесла Рея.

Сириус встрепенулся.

— Кто ты? — глухо спросил он.

— Андреа Джейн Сторм Блэк, — ответила она, и слезы катились по ее щекам. — Дочь Элизабет Элиссон Сторм.

— Лиз, — проговорил Сириус, и на губах его появилась легкая улыбка. — Ты — дочь Лиз… моя дочь.

И тут на лестнице послышались шаги.

Сириус с хлопком исчез. И через пару секунд со стороны спален мальчиков спустился Невилл Долгопупс.

В тот момент Гарри в четвертый раз захотелось убить — после Сириуса, Малфоя и Волан-де-Морта…

Через два дня Рея получила письмо от отца. За завтраком к ней прилетела незнакомая сова и сбросила ей на голову желтый пергаментный конверт. Затем развернулась и бросила такой же Гарри.

На конверте не было подписи.

Рея посмотрела на Гарри. Тот покачал головой. Рея убрала конверт в карман мантии и, встав из-за стола, пошла в гостиную.

В своей комнате она села на кровать, открыла конверт и впилась взглядом в строчки.

Наша встреча была совершенно внезапной и совершенно бестолковой. Я был поражен до потери речи, да и ты, кажется, тоже.

К тому же, нас внезапно прервали.

И теперь я хочу хотя бы в письме расспросить тебя о вопросах, что я носил в себе все эти годы.